Стр 423
Глава 10
Почитание пяти Дэват
Брахман с атрибутами является объектом почитания в уже упомянутой практике Гаятри, хотя целью является Брахман без атрибутов. Эта практика, однако, является достаточной и подходящей только для сандхья-призываний (См. Введение с Тантра Шастру), произносимых трижды в день. Сандхья-обращения могут быть единственной и высшей формой практики для того, кто, пренебрегая дуалистической Брахмандой, глубоко понял монистическую истину и утратил все ложные дуалистические представления о теле, чувствах, разуме и жизни. Хотя в ачамане (Часть ритуала Сандхьи. См. Введение с Тантра Шастру) сандхьи есть что-то от самоотречения, относящееся к области дуалистического восприятия, но это предназначено только для избавления от негативных тенденций. По этой причине эту часть можно назвать самоочищением, а не самоотречением. Как бы то ни было, любящее сердце преданного Высшему не может успокоиться только этой частью. Сандхья не может удовлетворить сердечное желание Того, чье искреннее стремление состоит в том, чтобы положить к Ее стопам все, что он может назвать своим, и быть взятым в рабство в обмен на Ее любовь.
Из Гаятри я узнал, что Махашакти в аспектах Брахмы, Вишну и Махешвары является творцом, хранителем и разрушителем в соответствии с различиями, существующими между тремя гунами саттвы, раджаса и тамаса, но такое понимание не удовлетворяет разум и сердце. Почему она играет? Каков процесс, посредством которого регулируется эта игра? Каков был Ее изначальный аспект (Сварупа) до этой игры и каким он будет после нее? Будучи сама полна игры (Лиламайя), как она может оставаться незатронутой ей? Как может Джива, которая является всего лишь марионеткой, выйти за пределы этой игры и войти в Свое истинное Я? Сердце Дживы, естественно, стремится получить ответы на эти и другие вопросы.
Стр 424 Предположим, что я понял из Гаятри максимум возможного относительно этих вопросов (Таттвы). Тогда я понимаю, что Она — чистый Брахман, чья субстанция — бытие, сознание и блаженство. Но что мне это дает? Я порочная, неосознанная (Джада – здесь отсутствие духовного сознания) Джива. Я слышал, что в море есть бесчисленные драгоценные камни. Но что это для меня? Драгоценные камни моря — в море, а моя нищета — при мне. До тех пор, пока я не буду держать эти драгоценные камни в своих руках, мои страдания не прекратятся оттого что я услышу или узнаю о них. Пока я не увижу Ее своими глазами и не благословлю себя, прижимая Ее к своей груди, нет мне покоя. Поэтому мне нужны средства, с помощью которых я мог бы гарантированно достичь Ее. Я сделаю это в тот день, когда мой эгоизм будет уничтожен огнем (Тэджас) духовного знания. Но мой грубый интеллект, разум и жизнь не удовлетворяются такой тонкой формой достижения. Я — Джива с десятью органами чувств, обладающая разумом и жизнью, и эти вещи составляют единственную надежду и опору моего эгоизма. Я хочу найти подходящий способ получить Ее без потери этих вещей. Атма никогда не испытывает ни счастья, ни печали.
Моя сансара существует для того, чтобы сделать разум счастливым. Если я не могу сделать этот разум счастливым, если я встречу Ее только после смерти разума, то для меня все равно, встречу я Ее вообще или нет. И если разум должен умереть, то с кем произойдет эта встреча (См. высказывание: «Я не хочу быть сахаром, но хочу его съесть»)? Это также серьезная проблема. По этой причине я хочу Ее так, как хочет мой разум. Это, несомненно, очень амбициозное ожидание. Но что я могу сделать? Я не смогу сделать свой ум подходящим для Нее, поэтому Она должна сделать Себя подходящей для моего ума, ибо Она или Он обладает всеми шакти. Разум не в состоянии приспособиться к Ней, поскольку Она недоступна разуму — то есть разум не может увидеть Ее или приспособиться к Ней своей собственной силой. Но Она обитает во всем и видит все, так что для Нее нет ничего ни невозможного, ни удивительного в том, чтобы стать понятной разуму так, как Она его видит. Ибо мой разум счастлив, если он может сформировать сансару с чувствами. Его заботит счастье и он готов образовать сансару с людьми, которые никак не связаны с ним, если только он может быть счастлив с ними, точно также как он готов оставить отца, мать, жену и сына, если не получит от них счастья.
Стр 425 Если таким образом он обретает счастье — то есть, если органы чувств, которые являются его конечностями, обретают объекты, на которых они могут функционировать; если глаз может видеть Ее; если ухо может слышать Ее слова; если кожа может осязать Ее; если таким образом и всеми способами Она может обеспечить счастье разуму, жизни, телу и чувствам; если, передав все функции органов чувств разуму , она может погрузить их в море радости вместе с ним, тогда разум может оставить отца, мать, жену, сына и других и жить с Ней как в сансаре. (То есть отстранить органы чувств от внешних объектов и сосредоточить их в разуме, чтобы можно было получить сверхчувственное восприятие. Органы чувств являются следствиями разума и могут быть введены в него с помощью йоги, когда Джива обретает силу духовного восприятия)
Если он счастлив, зачем ему задумываться о том, что является его собственным, а что нет? Судить о счастье по отношениям — не самый верный способ суждения. Напротив, отношения следует оценивать по счастью. Это является счастьем потому, что Она, не имеющая связи даже с семью поколениями до меня, является моей (лучшей) половиной. Это пример счастья человека в сансаре. Если разум в сансаре любит быть занятым сансарой, то почему бы не сформировать эту сансару вместе с Ней? Она становится отцом, матерью, женой, сыном, другом и товарищем. Преданность, уважение, привязанность и любовь — все, чем я могу одарить Ее. Если я могу быть счастлив кормя, одевая и украшая Ее, как говорят, что человек счастлив в этой сансаре, кормя, одевая и украшая своих детей; если сансара может поддерживаться с Ней таким образом, то это не займет много времени, прежде чем разум станет подходящим для Нее — то есть таким, каким Она хотела бы его видеть (Если сансара садхаки состоит только из Нее — то есть, если он не занят ничем, кроме Нее — тогда рамки его разума легко станут такими, какие подходят Ей, чтобы он мог постоянно наслаждаться Ее обществом).
Но для того, чтобы сделать мой ум подходящим для Нее, необходимо, чтобы сначала Она была подходящей для моего ума. Ей не следует оставаться в сфере Сурьи (Солнце) или Агни (Огонь), но Она должна прийти и сесть в центр (Мандала) моего сердца.
Стр. 426 Я не смогу созерцать Ее разные формы в разное время — то есть три формы (Рупа; намек на три дхьяны сандхьи) в трех сандхьях. Она должна вечно оставаться неизменной в одной форме, стоя, сидя или в любой другой позе. Поэтому невозможно, что я буду встречать Ее в трех сандхьях днем, но никогда ночью. Подобно течению Ганги в море, поток моего взгляда на Нее будет непрерывным. Что бы еще ни пересекало мой взор, он будет обращен только к Ней.
Если я пожелаю, все различия времени, пространства и личности перестанут существовать. В каком бы состоянии, при каких бы обстоятельствах я ни жил, в счастье или в горе, в процветании или в невзгодах, моя жизнь будет окружена Ее прекрасными стопами. Если, отвечая на эти мои ожидания, Ты сначала сделаешь Себя соответствующей моему разуму, тогда я сделаю себя соответствующим — Твоему. Именно для того, чтобы оправдать эти томительные ожидания садхаки, Она, совершенный и вечный Брахман, предусмотрела посвящение в Тантру в дополнение к посвящению в Гаятри. Ее милость проявляется еще и в том, что даже те, кто не обладает способностью (Адхикара) к посвящению в Гаятри, получили от Нее право на посвящение в Тантру. Все люди, будь то мужчины или женщины, в равной степени имеют на это право. Эта дверь освобождения всегда открыта даже для самого низкородного Чандалы (Одна из самых низших каст).
Мы не различаем людей по кастам, когда садимся на паром; нет различий между порочными и добродетельными людьми, когда они купаются в Ганге; и нет различий между неподвижными и движущимися объектами, насекомыми и тому подобными, умирающими в районе Бенареса, в отношении их права на освобождение в Нирване. Точно так же и в лодке, на которой мы пересекаем море бытия, в священной воде Ганги знания и в Бенаресе тантрического посвящения, простирающегося на всю Брахманду, не существует никаких препятствий для посвящения кого бы то ни было. Иными словами, как огонь присваивает себе все, что угодно, так и Тантра присваивает Брахману любого.
Стр. 427 Поэтому тантрическая форма посвящения является неизменным средством, не имеющим себе равных, для освобождения трех миров.
Почему бы тогда не почитать таким образом любой из трех аспектов Пуруши и трех аспектов Шакти, указанных в Гаятри-таттве? Здесь не стоит опасаться этого возражения; ведь Брахма, Вишну, Шива, Шакти и Сурья — это пять Дэват, упомянутых в Гаятри. Из них почитание Брахмы в тантрической форме было отменено Дэварши Нарадой, а вместо Брахмы было установлено почитание Ганеши, который является аватаром Вишну. На самом деле, почитание ни одного из этих пяти Дэват не выходит за рамки Гаятри-таттвы. Поэтому излишне говорить о том, что именно Дэваты, которых почитают согласно Гаятри-таттве, также являются объектами почитания в соответствии с тантрическим посвящением.
Более того, в Гаятри-мантре используются пять атрибутивных эпитетов: владыка вселенной, творец мира, объект поклонения, полный игры (Лиламайя) Дэва и управляющий разумом Дживы (См. выше и Введение в Тантра Шастру). Шакти, наделенная этими пятью атрибутами, вечно пребывает в каждом из пяти Дэват, которых почитают. Все пять аспектов (Мурти) — это вечный и совершенный Брахман. Шакти воли, шакти действия и шакти знания (Иччха, Крийя и Джнана Шакти (см. Введение в Тантра Шастру)) безграничны и неограниченны в каждом из них. Все они одинаково могущественны в творении, сохранении и разрушении, ибо Он — пять в одном и один в пяти. Во-вторых, аспектов для почитания в Гаятри-таттве шесть (То есть, три формы Пуруши – Брахма , Вишну, Махешвара — и три формы Шакти — Брахмани, Вайшнави, Рудрани) а практикующий — то есть я и мой ум — один. Невозможно, чтобы джива с одинаковой любовью почитал шесть аспектов в одном и том же разуме. Любовь, которая должна постоянно звучать в уме, как звук танбура (струнный инструмент, который используют певцы чтобы поддерживать ноту) прервется, если ее перенести с одного аспекта на другой. Сама Шастра говорит:
Стр. 428 «Для того, чей разум переходит из одного состояния (Бхава) в другое и так далее, нет освобождения, потому что для такого человека невозможно выполнять простую садхану». И снова: «С утра до вечера и с вечера до утра все, что бы я ни делал, О Мать мира, — это поклонение тебе». Всецело предаваться день и ночь лотосным стопам верховного Дэваты; быть зависимым от Ее защиты только путем поддержания близких отношений с Ней во все времена, будь то в несчастье или в процветании, в бодрствовании или во сне, в жизни или в смерти. Искренне чувствовать в сердце и говорить: «Мой разум не знает ничего, кроме Твоих прекрасных стоп». Тонуть в непреодолимом море мысли (Бхава) о том, что «Я — Мать Жизни, и Мать Жизни – моя» — такая сердечная любовь к одному не может быть сформирована в отношении шести аспектов. Я знаю, что Она одна в шести аспектах; но мой ум не может быть двумя вместо одного в бесконечном и непрекращающемся потоке времени. Как я могу предложить свой единый разум стопам шести персон? Как я могу любить шестерых так, как я люблю свою жизнь? По этой причине я должен принять какой-то один аспект как центр радости любви, сделав его опорой своей жизни. Хотя все аспекты — это только Она, три мира не могут предложить другого аспекта, подобного Мантре, которая возвращает меня к жизни; Янтре, являющейся амулетом сохраняющим мою безопасность; Тантре (Учение, авторитет) — занятию всей моей жизни, будь этот аспект темно-синим, как толченый коллирий (Дэви как Шьяма, Кали, Тара и т.д.), или светлым, как масса расплавленного золота (Дэви, как Ума, Гаури, Дурга и т.д.), или белым, как гора серебра (Шива описывается таким образом). «Только с Тобой, о Мать Жизни, можно сравнить Тебя», «О Мать Мира, то, чем Ты являешься для меня, Ты являешься этим только для меня». Сладость Ее красоты не может быть оценена этими физическими глазами Дживы. Кто, как не Она, единственная красавица в мире, полная любви к преданным Высшему, может сказать, кого глаз любви сочтет красивым (То есть, Она определяет для каждого преданного Высшему то, что он будет считать самым прекрасным)? Дэва (Употребляется по отношению к Хануману, сыну Паваны) Хануман, проводник (Гуру; из-за его великой преданности Рамачандре) в путешествии по морю любви, сказал: «Хотя с точки зрения духа нет никакой разницы между Нараяной, мужем Лакшми, и Рамачандрой, мужем Джанаки, но один лишь лотосоокий Рамачандра — мое все».
